Евгений Чебатков. Все языки с миром

Уверен, что знание языков — это суперсила. Оно открывает невероятные возможности для новых приключений в жизни. А еще дает шанс быть услышанным и понятым. Я всегда был в этом уверен и каждый раз только убеждаюсь в этой мысли.

***

Я очень рано задумался над тем, что мне хочется увидеть мир за пределами родного Усть-Каменогорска. Не могу назвать это желанием свалить. Скорее, я просто был очень любознательный. Свою родину я правда люблю, меня до сих пор сюда тянет, тут классно быть. Просто мне всегда было интересно подвигаться где-то еще. И быстро сложилось впечатление, что знание иностранного языка — неотъемлемая часть этого процесса. 

Мне было 10 лет, когда начались первые уроки английского. Моя преподавательница, Вера Ивановна, учила нашу группу из шести человек, и с этими ребятами, кажется, я прошел больше, чем с одноклассниками. Вера Ивановна была идеальным преподавателем для меня в тот момент: не слишком строгая, но и не позволяла забыть про дисциплину. Она нас, третьеклассников, называла «мои студенты» — меня тогда это безумно впечатлило. В итоге я пропускал английский по минимуму, хотя это был другой конец города, где-то полчаса на автобусе. У меня до сих пор екает сердце, когда я проезжаю по этому маршруту.

Вера Ивановна научила меня важной вещи — быть танчиком. Она говорила: «Вы должны быть танчиками. Прорывайтесь, двигайте вперед. Говорите, даже если вы не знаете каких-то слов. Ищите синонимы, но не бросайте фразу на середине». Это же постоянно случается, когда на середине фразы вдруг забываешь слово. В такие моменты у меня в голове срабатывает сигнал, что Вера Ивановна не поймет, если я сейчас остановлюсь.

Мне очень нравилась одна девчонка в школе. В тот период была безумно популярна песня Джастина Тимберлейка Cry Me A River. И я помню, как эта девочка стоит и жалуется, что не понимает, о чем текст. «Давай я тебе переведу», — выступил я. Она еще девчонок собрала. Сижу я, вокруг меня куча девочек, и слушают, как я им по фразам перевожу песню. После этого какое-то время они меня просили помочь им с переводами разных песен. Иногда я вообще не понимал, что поется, но ни разу не признался в этом. Просто валил от себя. «Здесь Мадонна поет: „Девчонки, целуйтесь с рыжими пацанами“», ага. 

Чуть позже мы с мамой поехали в Турцию, я вообще впервые оказался где-то за пределами Казахстана. Типичный огромный турецкий отель с all inclusive, и там организовывали турнир по футболу 3х3. Каждая команда представляла какую-то страну, такой чемпионат мира. Я тогда безумно фанател по футболу и хотел вписаться.

Выяснилось, что я опоздал: сборные России и Казахстана уже есть. Стою, молчу. Турецкий аниматор, который собирал команды, посмотрел на меня и спрашивает: «Where are you from? You are like Scottish, British». Я улыбаюсь: «Kazakhstan». Он кричит: «No, no, no! You look like Scottish, British». И в этот момент к нам подваливают два англичанина. Типичные пивные бриты с кривыми татуировками, которые вообще не сэры, а будто перенеслись в Турцию из паба в Ньюкасле. Они начинают кричать мне: «English?» Я жестко напрягся, чтобы правильно говорить с ними. В отеле была куча немцев, россиян, украинцев, казахстанцев. И всего два этих англичанина с семьями. Я дико обрадовал их своим английским, мы вместе вписались в сборную Англии в этом турнире и выиграли его. Призом было какое-то невероятное количество пива, которое досталось им, потому что я не пил. 

А так как это было в самом начале отдыха, весь остальной отпуск мы болтали с ними. Взрослые мужики, с женами, а воспринимали меня, девятиклассника, как своего кореша. Мне было безумно приятно. В одну ночь мы с ними ездили в город, и они протащили меня в стриптиз-бар. 

И я понимаю, что вся эта история случилась только благодаря знанию языка. Потому что я очень уверенно залетел к ним в диалог и познакомился. Не будь этого, я бы остался без целой ветки своей истории жизни. Как в игре, упустил бы офигенный сайд-квест. Совершенно необязательный, но очень яркий. 

Следующий ключевой этап случился в девятом классе. Я очень любил историю, а учительница истории очень любила меня. Я был типом, который на истории цокал, когда кто-то отвечал неправильно. И после одного из уроков учительница рассказала мне, что будет какая-то конференция с какими-то американцами, предложила мне сходить. 

Прихожу, там какая-то суета, сидят два американца и всем улыбаются. Оказалось, переводчик для этих парней не приехал, и все были в панике. Я вызвался переводить, мы познакомились. Американцев звали Сэм и Кейси. С Сэмом мы чуть потеряли связь, а с Кейси до сих пор общаемся. Тогда они были волонтерами, которые ездили по миру и занимались культурно-просветительными проектами. Всем предложили каждые выходные ходить в городскую библиотеку для практики английского в разных форматах. В пятницу после уроков я уже гнал туда и висел там все выходные. 

В какой-то момент в Усть-Каменогорске появились американские мормоны, у которых был свой языковой клуб. Но там обстановка была натянутая — все-таки религиозное собрание остается религиозным собранием. Было сложно находиться там, не являясь мормоном. На самом деле к нам часто залетали в город разные такие сектанты, я ко всем вписывался, но надолго не задерживался нигде, кроме клуба, организованного Сэмом и Кейси. 

9-11 классы, как мне кажется, период определения себя. Перехода из детства в юность. И думаю, что на меня сильно повлиял этот Центр и интеграция в него. Они стали причиной, по которой я не ушел в другое популярное развлечение Усть-Каменогорска — босяцкую и уличную культуру. Я постоянно стремился убежать от этого, но оно все равно было рядом. Я регулярно дрался в школе. Американский центр безумно повлиял на меня и утащил в другую сторону развития. Сейчас, когда я приезжаю домой, стараюсь выступать в Центре, общаться с ребятами.

***

Я много общался с ребятами, которые учили английский в школах России и Казахстана. Опыт у всех практически одинаковый, и он не прекрасен. Причин много, но я выделю одну. Мне очень нравится история Славы Комиссаренко о том, что его родители — преподаватели английского языка и до определенного момента никогда не общались с носителями. И это же реально про многих преподавателей на территории бывшего СССР. 

А общение с носителем делает изучение языка совсем другим процессом. Я учил испанский в университете, и там была чудесная преподавательница, но это не был ее родной язык. Сейчас у меня преподаватель — носитель испанского. И это вообще другой опыт. Потому что ты говоришь с человеком, который мыслит на другом языке и будто обучает тебя этому. 

Поэтому мне кажется, что преподаватель с многолетним стажем, не думающий на языке, о котором рассказывает, даст ученикам меньше, чем вчерашний студент — носитель языка. 

***

У меня стабильно случаются огромные грамматические проблемы. Они были и есть в английском, они встречаются сейчас во французском. Потому что в этом есть какой-то математический момент, какая-то точность, а это вообще не мое. Выручает неплохая визуальная память, плюс я неплохо понимаю и запоминаю слова на слух. На этих козырях я всю жизнь и играю. Как показывает практика, знание слов и правильное их произношение порой важнее постановки верного времени. То есть можно напутать со временем, но тебя все равно поймут, если ты подобрал верные слова. 

В школе была учительница, которая топила меня за грамматические пробелы, потому что мое произношение было лучше, чем у нее. То есть она ни разу не похвалила мои сильные стороны, зато регулярно била в мои слабые места. 

***

Считаю, что любой акцент — это вообще круто, у меня никогда не было комплекса русского акцента. Но я всегда хотел максимально приблизиться к другим акцентам. Понятно, что у меня довольно быстро начал формироваться американский акцент. Я цеплял даже его слова-паразиты. В дальнейшем мне часто говорили, что вообще не слышат от меня русского акцента. Это забавно, учитывая, что я никогда не стремился от него избавляться специально. Хотя замечал, что при сильной усталости я даже не парюсь над акцентом и, наоборот, могу усилить «русский стиль» произношения. И знаете что? Меня продолжают понимать! Акцент — декорация. Прикольно, когда ты можешь звучать по-разному. Когда можешь звучать аутентично для места, где находишься. Но акцент не мешает тебя понимать. 

***

У меня есть целый dream list с языками, которыми я хочу овладеть. После английского я учил китайский, где-то полгода позанимался. До сих пор помню какие-то базовые фразы, осталось ощущение этого языка. Интерес к нему все еще есть, это же совершенно уникальный язык. Было бы круто на нем однажды заговорить. Особенно сейчас, ха-ха.

Еще я немного фанател по Японии и самураям. Но известный факт, что японцы стащили письменность у Китая, поэтому лучше учить оригинал.

В университете я начал учить французский и на пике знал настолько, что чуть не уехал работать во Францию. Потом сорвалось, и интерес постепенно угасал. Сейчас я решил, что это неправильно и надо вернуть те знания. С затыками сейчас могу читать на французском и очень радуюсь.

Испанский также начался в универе, а потом я приехал по Work and travel в США и работал с мексиканцами. Им было пофиг, знаю я испанский или нет, — они общались только на нем. Безумно крутой опыт, который помогает сейчас, когда я вновь взялся за этот язык. Сейчас на испанском я могу говорить не задумываясь. 

А еще я мечтаю заговорить на арабском. Пока у меня несколько базовых фраз только в запасе, но моя преподавательница испанского — арабка. Надеюсь, это поможет. 

***

Каждый следующий язык гораздо проще. Нет, понятно, что знание китайского не поможет выучить испанский. Но вот испанский капец как помогает учить арабский. В испанском такое количество арабских слов! Плюс артикли el и la тоже пришли из арабского. И вот так почувствовать новый язык намного проще. 

А про одну языковую группу даже говорить нечего: я прокачиваю французский, изучая испанский. А французский и испанский — практически идеальная база для изучения португальского. Дальше учишь итальянский, что тоже легко. А с него переходишь на румынский, эти языки похожи. Кайф!

Но есть языки, за которые я никогда не возьмусь. Финский, например. Или венгерский. Они настолько своеобразные, что фиг поймешь. Хотя я недавно узнал, что в венгерском хватает казахских слов. Например, «алма» в обоих языках — это яблоко. 

***

Изучение языка сейчас у меня заключается в максимальном погружении. Я смотрю видео на разных языках, особенно стендаперов. Делаю проекты. И конечно, домашние задания. И вот важный момент: мне кажется, то, что я, взрослый чувак, добровольно выбираю получать домашку и делать ее, помогает мне не отлететь. То есть остаться на земле. Ведь легко потерять голову, когда у тебя собираются полные залы, когда тебе в туре после каждого концерта говорят, какой ты классный. Медные трубы — сложное испытание. Поэтому домашка — мое спасение от звездной болезни. Для своего репетитора я просто студент. И это круто.